Вопрос о границе

Вопрос о границе между Италией и Королевством сербов, хорватов и словенцев и соответственно о положении местного итальянского и славянского населения, вставший на повестку дня на завершающем этапе Первой мировой войны, имел определенный исторический контекст. Во второй половине XIX в. в процессе становления итальянского государства и объединения итальянских территорий стали возникать пограничные проблемы с Австро-Венгрией, стремившейся сохранить завоеванные ранее земли в северной Адриатике. В этом районе проживало значительное славянское население, которое имело в империи определенные права и пользовалось известной автономией, как, впрочем, и итальянское. Вена в период, когда Венецианская область в 1859” 1866 гг. принадлежала Габсбургам, не препятствовала итальянизации Истрии и Далмации. Однако позднее, после присоединения Венеции к Итальянскому королевству, австрийское правительство охладело к своим итальянским подданным, которых насчитывалось более 800 тысяч. После того как в 1882 г. Италия примкнула к австро-германскому союзу 1879 г. и образовался Тройственный союз, Вена стала испытывать давление не только Рима, но и Германии, также вставшей на защиту местного итальянского населения, стремясь превратить Италию в надежного союзника.

Перспектива оказаться под властью итальянцев большинство словенцев и хорватов, проживавших в этих областях, не устраивала. Сербия, вступая в навязанную ей в 1914 г. Австро-Венгрией войну, ставила перед собой в качестве одной из целей расширение славянской этнической территории, объединение сербов, хорватов и словенцев в совместном югославянском государстве, имеющем надежные границы на западе. Согласно первоначальным, позднее скорректированным, представлениям ее политиков значительная часть этой границы могла совпадать с прежней ита — ло-австрийской границей, в то время как территория Юлийской Крайны, включая Триест, должна была отойти к будущему славянскому государству. Эти задачи предполагалось решить в ходе переговоров с великими державами, а также с Италией. Часть хорватских и далматинских политиков поддерживала сербские планы.